Музпоток

Вновь позади ангелы ада, Ангелы смерти, ну и не надо. Вновь позади и в круговерти, Вновь позади ангелы смерти. Время летит, тьму пожирая. Время летит в отблесках рая, В света и мрака старом портрете Вновь по бокам ангелы смерти. Ангелы смерти, ангелы ада Снова в пути, ну и не надо. Снова в пути и круговерти, Вновь впереди ангелы смерти. Влево, взад, вбок – ну и не надо. Из тьмы колпак только преграда, В света и мрака лишь круговерти Ангелы ада, ангелы смерти. И впереди вдаль улетают, И впереди в мрак исчезают В света и тени старом портрете, Нету вокруг ангелов смерти. Вновь позади проблеск рассвета, Вновь позади нежданно где-то. И незаметно, как и бывает, Ангелы ада вновь покидают. И впереди отблеск рассвета В света и тени новом портрете, Снова несутся радости рады, Ангелы света, ангелы правды. 26 - 27 апреля 2010

Улетают птицы от весны. Брошены родительские гнёзда. Забирая молодость и воздух, Улетают птицы от весны. Горьким дымом с привкусом вины Промелькнули города и вёрсты. Брошены родительские гнёзда. Улетают птицы от весны. Остаются люди и коты Серой тенью, рябью полосатой. Восемь бед, в девятой виноваты – Остаются люди и коты, Даже если животы пусты. У сгоревшей и разбитой хаты Серой тенью, рябью полосатой Остаются люди и коты. Тихая людская доброта Хромоногим старым псом соседским. Слижет горе из ладошки детской Тихая людская доброта. Где бы ни был, как бы ни устал, Забредет в распахнутое сердце Хромоногим старым псом соседским, Тихая людская доброта.

Здесь о любви не говорят, Здесь окон нет - одни бойницы, Здесь боги потеряли лица, А каравеллы якоря. Кого-то ищешь в темноте? Крик абажура растревожит. Свет напугает бездорожьем Того, кто перестал хотеть. Но мы не верим, мы плывём По ускользающим потокам. Курс - от заката до востока На одиночестве своём. По швам расходятся мечты И веры истрепалась кромка, Надежды хлипкие тесемки Крестом подвязываешь ты. Забвенье - опытный палач И время - неумелый лекарь Перегораживают реку Плотиной мелких неудач. Здесь о любви не говорят Разбиты взятые высоты Пусть я уже не помню - кто ты, Но мы лежим за рядом ряд Кто не трехсотый, тот двухсотый.