Мария Бочкарева (1889-1920) Одна из первых русских женщин-офицеров, поручик. (1914-1920) На груди гимнастерки кресты и медали за храбрость, А под ними горячее женское сердце стучит. И, казалось, нужна была только лишь малость — Полюбить для себя, за себя, только сердце о большем кричит. За Россию свою, за Россию в бою, За Россию в любви или в смерти, Оставайтесь в строю, если ангелы божьи ушли, За Отечество мы, за Отечество мы лишь в ответе! Наши души, сердца, наши судьбы приют здесь нашли. Петербургские женщины, ваши жизни в господних руках. Вы любите, живите по-прежнему… Только как это сделать в окопах, если жизнь на трехгранных штыках? Это тяжкая ноша и тяжкая ваша судьба, наши русские женщины. Только как это сделать в свисте пуль, под разрывом гранат, Где картечь вам не вальсы былые играет? Когда молишься богу и черту на дню по сто крат, Когда в день тебя тысячи раз убивают. На груди гимнастерки кресты и медали за храбрость. Батальон, фронт германский остались за красной чертой. Адмирал мой Колчак, бело-омский рубеж — это краткая прихоть и малость. Красноярск и приказ ВЧК над расстрелянной женской судьбой. За Россию свою, за Россию в бою, За Россию в любви или в смерти, Оставайтесь в строю, если ангелы божьи ушли, За Отечество мы, за Отечество мы лишь в ответе! Наши души, сердца, наши судьбы приют здесь нашли.

Какой простор полей под небом дышит. Встаёт заря, её мне не догнать. Я над зарей трель жаворонка слышу И эту песнь рассвета не унять. Я над зарей трель жаворонка слышу И эту песнь рассвета не унять. Здесь ветер гнет колосья золотые, Нагонит тучи в небе голубом. Бегут дожди с небес к полям благие И зашумит в просторах дальних гром. И побегут дожди к полям благие. И зашумит в просторах дальних гром. Пройдут дожди и туча грозовая Уж далека, оставила простор. Мне над полями радуга сияет, Расправив в небе солнечный шатёр. Мне над полями радуга сияет, Расправив в небе солнечный шатёр. Люблю земли далёкие просторы, Полей и нив бескрайних полотно. Горит закат и вот с зарею новой В ночь соловей роняет серебро. Горит закат и вот с звездою новой В ночь соловей роняет серебро. Я выхожу послушать трель ночную И у полей бескрайних помолчать. Шумит пшеница песней золотою И с этой песней мне легко мечтать. Шумит пшеница песней золотою И с этой песней мне легко мечтать.

Ой, поле, ты, поле, широкое поле Пшеница - волной золотой. А в небе - бескрайняя синяя воля. И песня звучит над тобой. А в небе разлита бескрайняя воля. И песня звучит над тобой. Услышу я песню зари жаворонка, Увижу рассветную даль. Как сердцу мила дорогая сторонка - Любовь вмиг прогонит печаль. Нет сердцу дороже родимой сторонки, Любовь вмиг прогонит печаль. Я выйду в рассвет, золотая пшеница Повсюду, куда не взгляни. И русскому полю я стану молиться Молитвою чистой любви. Я русской земле не устану молиться Молитвою чистой любви. Ой, поле, ты, поле, широкое поле Пшеница - волной золотой. А в небе - бескрайняя синяя воля. И песня звучит над тобой. О, русское поле, с тобой моя доля, И песнь твоя, поле, со мной.

над землей тихо падает вечер, в небе первые звезды зажглись. горизонт в ясный пурпур расцвечен, там, где тучи дождями сошлись. ты, земля моя,- даль бескрайняя. ширь, простор без конца, без границ. ты, земля моя, ты - любовь моя, свет вечерних рассветных зарниц. предзакатным повенчаный светом, мир безбрежный поет тишину. русский край, сердцем русским воспетый, свет-душой - в этих песнях живу. ты, земля моя,- даль бескрайняя. ширь, простор без конца, без границ. ты, земля моя, ты - любовь моя, свет вечерних рассветных зарниц. зимы снежные, синие вьюги, вешних ливней сиреневый цвет, цвет ромашковый летней лазури и осенней оранжевый плед - ты, земля моя,- даль бескрайняя. ширь, простор без конца, без границ. ты, земля моя, ты - любовь моя, свет вечерних рассветных зарниц. над землей поднимается утро, в небе звезды теряют свой след... предрассветной зарнице вещает в небосводе звезды новый свет. ты, земля моя,- даль бескрайняя. ширь, простор без конца, без границ. ты, земля моя, ты - любовь моя, свет вечерних рассветных зарниц.

Антивоенная икона. Рядом с домом детские качели, А вокруг - в крови дымит земля. Дом сгорел. Спастись здесь не сумели. Здесь погибла не одна семья. Дети, старики, простые люди, Тот, кто жил. Вы слышите? Был жив. Взорваны сердца… Забудьте. Жизнь закончилась. Здесь - Герника могил. Здесь - Хатынь, здесь - Сталинград Донбасса. Под пятой фашистскою земля. Поднялись смертей иконостасы. На иконах жизней кровь моя. Родина, что уместилась ныне В детские качели во дворе. Плачут воины у дома на могиле. Плачет Бог, распятий на Кресте. С новой силой в наших душах криком Прогремел набат: народ вставай! Пред оскалом смерти с черным ликом Знамя света, жизни поднимай! Станем рядом павшие, живые - Все, кто сердцем и душою чист. Дом сгоревший, детские качели… И над этим - неба белый лист. Дети, старики, простые люди, Тот, кто жил. Вы слышите? Был жив! Взорваны сердца… Вы в памяти. Восстанет внове жизнь Над Герникой могил.

Благословен, кто в отческих народах, Свою любовь Отечеству отдал. При тяготах, при бедах и невзгодах Самой душой Отчизны не предал! Кто не щадил для славы и величия Своей страны судьбы и живота. И грудь свою не знаками отличия, А ранами сражений покрывал.

Просыпается новое утро. Мажет небо кроваво-красным. У тебя на окне незабудка, И душа и любовь прекрасны. Мне любовь - кипяток в полкружки. Чёрный кофе, как тень ночная. Где-то взрывом ответили пушки - Жизнь застыла у самого края. Тишина была ранним утром В колосках, в облаках и в сердце. Собирался рассвет перламутром И спешили птицы согреться. Не успели. Сгорели птицы На горящем пшеничном поле. Чёрным кофе мне не напиться, Там, где чёрным разлито горе. Я забыл тишину и утро, Где война, всё в кроваво-красном. Пусть цветут у тебя незабудки, Я вернусь. Я здесь не напрасно….

Сияли ангелы в глазах И божий свет вокруг стелился, А ты стояла на часах, Мадонна, госпиталя жрица. Вокруг кровавые бинты и плачь убитых агнцев божьих. И кружат над Невой кресты, осколками живое гложат. И рвется плоть напополам. Святые ангелы рыдают. Не молится она богам, Мадонна раненых спасает. И чей то стон, и чей то плач - Печалью на чело незримо. И крику: что же ты, палач! Все шепчет: потерпи, родимый. И эти тихие слова, Мадонны ангельские руки Вершили святые дела, Смягчая не земные муки. Лишь не надолго у окна, Смяв папиросу по-мужицки, Она - мать, девушка, жена - Мадонна, госпиталя жрица. Остановилась закурить, Одна затяжка и другая, Но, вот, она уже спешит И божий свет над ней сияет.

Далеко, далеко ты, родная, Моя мама, твой сын на войне. Лишь молитва твоя святая Своим светом поможет мне. Я прошу не горюй, не печалься. Я живой и со мной друзья. Вон он, Мишка, читает о счастье, Что растет у него семья. Сын родился, и знаешь, мама, Он бы мог оставаться там. Только он был всегда упрямый: Защищать должен Родину сам. Если нам всем остаться у счастья, Кто же будет врага разить? Все мы к этой жизни причастны, Только так можно жизнь любить. Здесь в окопах её защищаем, И тебя, мам, ты слышишь, вас всех. Чтобы лился над нашим краем Ваш веселый задорный смех. Тяжело нам, не буду скрывать я, Но справляюсь со всем, ты знай. Я люблю так тебя, родная, Жди. С победой меня встречай. Я вернусь и с тобою, как прежде, Будем чай мы с вареньем пить. Твои руки целую с надеждой Видеть счастье в глазах и жить.

Пулей пробитое сердце Тихим колоколом замирает. Как метроном. Щелчками считает Дни от смерти к детству. Детству Ленинграда, детству Донбасса, Детству чистого неба, Неба полного света… И обратно в подвалы и шахты сброшенного иконостаса. Всмотритесь в лица. Шурф номер 5. Вымерзшие сходни Фонтанки. Лица и лица, жизни вывернуты на изнанку, Солнца повернутые вспять. Вскрылись раны Родины, Кровоточат на груди заново. Кто там позади, не видит зарева? Нет слов: кто-нибудь, вроде бы. Криками: другой, не я Не прикроешь своего ничтожества. Не математические множества Решают - душа твоя. Новые пули и новые колокола, И новые метрономы Звуки сердец считают снова От Краснодона до реки с именем Нева. От Одессы сожженной до Москвы, От Запорожья, Харькова до Грозного и Ростова, От Горы Киевской до Колымы, Якутска и дальнего Камчатского дома. Новороссия, Малороссия, Подкарпатская Русь Я за вами с победой вернусь - Русских колоколов в наших сердцах эта звучит мелодия.

Пулей пробитое сердце Тихим колоколом замирает. Как метроном. Щелчками считает Дни от смерти к детству. Детству Ленинграда, детству Донбасса, Детству чистого неба, Неба полного света… И обратно в подвалы и шахты сброшенного иконостаса. Всмотритесь в лица. Шурф номер 5. Вымерзшие сходни Фонтанки. Лица и лица, жизни вывернуты на изнанку, Солнца повернутые вспять. Вскрылись раны Родины, Кровоточат на груди заново. Кто там позади, не видит зарева? Нет слов: кто-нибудь, вроде бы. Криками: другой, не я Не прикроешь своего ничтожества. Не математические множества Решают - душа твоя. Новые пули и новые колокола, И новые метрономы Звуки сердец считают снова От Краснодона до реки с именем Нева. От Одессы сожженной до Москвы, От Запорожья, Харькова до Грозного и Ростова, От Горы Киевской до Колымы, Якутска и дальнего Камчатского дома. Новороссия, Малороссия, Подкарпатская Русь Я за вами с победой вернусь - Русских колоколов в наших сердцах эта звучит мелодия.