Новости

Профессиональная певица умеет дрессировать собак, переводить с иностранного и сочинять стихи на родном языке - Арина! Сегодня у всех на слуху, конечно, Курск, но ваш родной Белгород уже больше двух лет – прифронтовая территория. В Вашей песне «Белый город», с которой вы вышли в финал «Родников», чувствуется личное отношение к тому, что сейчас происходит в некогда цветущем регионе.   - Мне кажется, любой житель Белгорода чувствует ровно то же, что и я, когда писала стихи. Они писались, буквально, под обстрелом. А чуть больше года назад, в День России на конкурсе патриотической песни «Красная гвоздика» в Зимнем театре Сочи, судьба столкнула меня с композитором-«родниковцем» Алексеем Тихоновым. Мы разговорились за кулисами, я показала ему текст и он, буквально в первые минуты знакомства, написал к стихам мелодию. Так и получилась песня про город с удивительной судьбой, который, казалось, после Великой Отечественной стал самым уютным и благоустроенным городом России. Но судьба распорядилась иначе.   Наши археологи, кстати, говорят, что раскопки на белгородской земле подтверждают: издревле, еще во времена «неразумных хозаров», как писал Пушкин, здесь было мирное, торговое поселение. Никто не воевал! Но в Великую Отечественную Белгороду пришлосьнемало перенести: он был фактически разрушен полностью. Основные, самые кровопролитные сражения той же Курской дуги проходили как раз на Белгородчине. Знаменитое на весь мир поле танкового сражения под Прохоровкой находится в нашей области, всего в 60 километрах от Белого города. Кое-где на опушках еще можно увидеть зарастающие окопы, а пару раз в год раздавалось «эхо войны»: это мальчишки находили какие-нибудь старые снаряды или патроны. Но мы, белгородцы, даже представить не могли, что будем не спать ночами под работу нашей ПВО в XXI веке! - А вы историк по образованию? - Совсем нет! Я – специалист по социальной работе. Но моё главное образование, конечно, музыкальное. Я выпускница оркестрового факультета Ростовской государственной консерватории имени Сергея Рахманинова по специальности «музыкальное искусство эстрады». Сама себя больше считаю джазовой певицей, хотя как солистка Белгородской филармонии работаю и с симфоническим оркестром, и с оркестром народных инструментов, и с духовыми, но джаз – это, конечно, как первая любовь. Наш бигбэнд«Ноу коммент», по оценкам Анатолия Ошеровича Кролла, непререкаемого авторитета в мире джаза, белгородский бигбэнд входит в десятку лучших джазовых коллективов страны. - Белгород – джазовый город? - Белгород был одним из самых музыкальных городов страны. Эту славу он заслужил из-за множества масштабных музыкальных фестивалей, концертов, гастролей… Музыкальная жизнь буквально кипела в Белгороде! Жаль, что говорю об этом в прошедшем времени. Сегодня введены ограничения на массовые, зрелищные мероприятия. Белгородские музыканты активно гастролируют по стране. Я живу сегодня и в Белгороде, и в Москве, потому что приходится думать о безопасности моего ребенка. Но, как пою в своей песне, обращаясь к родному городу: «Верю я, что ты снова воспрянешь!» - Вера – это хорошо. А мечта есть у вас? - Мечты ведь разные бывают: воздушные и приземленные. Несбыточные и реалистичные. Во мне же тоже борются гены русских немцев и джазовая склонность импровизировать. Я,например, мечтаю преподавать вокал, занималась этим в Белгороде и сейчас начинаю работать с учениками в Москве. Мечтаю побывать в необычных, нетуристических странахи собрать свой первый музыкальный альбом. Я пела на одной сцене с мэтрами российской эстрады, но никогда с Олегом Газмановым. В Нижнем Новгороде 4 ноября эта моя мечта исполнится. И, конечно, мечтаю о том времени, когда над Белгородом снова будет синее мирное небо. Об этом и пою.

Любовь полетела над Россией благодаря бойцам СВО - Пола, Вы самая загадочная личность среди финалистов «Родников». У всех есть биография, творческий путь, а вы появились неожиданно, как богиня из машины. - Да как раз ничего неожиданного! Восемь лет я пела в составе одной очень известной группы, так что продвигать свой личный бренд не было необходимости. Контракт закончился, и вот уже полгода, как я приступила к сольной карьере… - И сразу стали финалистом конкурса «Родники» с песней «Любовь летит над Россией» - Безусловно, очень приятно, когда твою песню высоко оценивает профессиональное жюри под руководством Народного артиста России Олега Газманова. Тем более, что и музыку, и стихи сочинила сама, прекрасные профессиональные музыканты, которые работают со мной, помогли с аранжировкой. Песня, действительно, получилась и «полетела над Россией». - А откуда пришла тема песни? - Мы часто выезжали еще в моём прошлом коллективе к ребятам, которые сейчас выполняют боевые задания в разных местах. Много общались с ними не только во время концертов, но и после выступлений, на расстоянии, что называется, вытянутой руки. Это, конечно, невероятно трогает, когда тебе говорят, что самая сильная поддержка, которую бойцы ощущают вдалеке от дома, идет от матерей, жен, подруг, от их звонков, сообщений... Эти силовые линии любви, тревоги за своих любимых, мне показалось, физически накрывают огромную страну. Так, собственно, и написались строки про любовь, которая летит над Россией… - Это, правда, сильный образ, а откуда к вам вообще приходят стихи и музыка? - Стихи могут случиться вообще от случайного слова, фразы, ситуации, точно, как писала Анна Ахматова, «когда б вы знали из какого сора растут стихи, не ведая стыда». А вот музыка для меня процесс почти сверхъестественный. Иногда мне кажется, что мелодия приходит свыше, откуда-то сверху. Нет, умом я понимаю, что выросла в музыкальной семье. Мама – преподаватель вокала в московской музыкальной школе. Бабушка с дедушкой мои, родом из Ярославля, питомцы классической музыкальной школы, до сих пор не могут смириться с тем, что я пошла «эстрадным» путем. Наверно, мои музыкальные гены, «наслушанность», как раз и позволяют мелодиям рождаться в моей голове. Хотя по образованию я вообще-то педагог-историк! - То есть какая-то из московских школ потеряла ценный кадр? - Конечно! Учусь я легко, так что «историчка» из меня получилась бы хорошая. Предмет мне всегда нравился, в отличии от скучной политологии, на которую я сначала поступила. Но ведь это обычное дело, когда мама с папой уверены, что надо "ходить по земле", иметь в руках надежную профессию, которая «прокормит» в любые времена. А на старших курсах университета я поняла, что надо заниматься тем, что ты любишь, что приносит тебе удовольствие. И если это музыка – то это вообще чудо. - И больше никуда не сворачивали с музыкального пути? - Почему, я и бизнесом занималась, и дом свой строила, награды государственные за военно-патриотическое воспитание получала, дочь чудесную воспитываю, планы большие строю... Мне вообще многое интересно. Но чем бы вы ни занимались, моё глубокое убеждение состоит в том, что нельзя своими делами приумножать тёмные силы. Мои песни как раз на стороне добра.

Незрячий певец из Красноярска мечтает спеть с Олегом Газмановым на Красной площади - Артем, Ваша песня «Три сестры» стала, пожалуй, самым емким и понятным высказыванием на сложную внешнеполитическую тему. Как она появилась? - Это было в 2015-ом году. К нам в Красноярск приезжали ребята из Луганской тогда области, а ныне Народной республики. Меня пригласили на концерт в Дом офицеров, и я впервые увидел двух братьев Золотухиных из Луганска. Из-за неправильного диагноза в раннем детстве, они ослепли. Я тоже потерял зрение в детстве из-за странной инфекции.  Золотухины учились в специализированной школе и занимались музыкой. Я учился в такой же, но красноярской школе, занимался аккордеоном и самоучкой осваивал гитару. Какие-то линии судьбы у нас совпали полностью, но зацепило не это, а то как браться рассказывали про борющийся за независимость народ Луганска и Донецка, как братья выступают на блок-постах перед добровольцами из Народной милиции, дружат с белорусскими артистами, как хотят быть вместе с Россией. Я настолько воодушевился, придя со встречи, что практически сразу написал текст, а потом музыку. Песня была готова за неделю. Все эти годы она, видимо, ждала своего часа, и он наступил, когда я послал «Три сестры» на конкурс «Родники».  Песня стала финалистом в номинации «Текст». - А зачем вы пишете песни? Ведь вы хороший юрист, работаете заместителем директора по экономике и праву в муниципальном молодежном центре «Центр путешественников». К чему эти муки творчества? - Для меня это не муки, а способ эмоционального, творческого выражения своих переживаний, своего отношения к миру. Празднует мой родной, растущий Красноярск День рождения, и у меня написалась песня «Славный город». Теперь ни один День города без нее не обходится. Поехали как-то с друзьями отдыхать на Байкал, и я узнал о планах крупного строительства на его берегах.   Это настолько сильно поразило меня, что я написал песню «Плач земли» за 5 часов, что ехал в автомобиле обратно в Красноярск. Мне вообще как-то удивительно хорошо пишется в дороге, когда тебя волнует неизвестность впереди, укачивает автобус или поезд, под стук и шум колес, что называется. - Российские особые люди, инвалиды по зрению, обычно ведут оседлый образ жизни, где им всё знакомо… - Я не такой. Мне интересно всё новое: я слушаю новости, подкасты, расспрашиваю друзей и близких, как выглядит и как устроен мир. Почему девочки с длинными ногтями печатают на клавиатуре карандашом, как работает шуруповерт и устроен водопровод в многоквартирном доме… Во-первых, для меня это важно по работе, а во-вторых, мне просто любопытен мир вокруг. Я, например, обожаю готовить и делаю это вслепую, в интернете есть мои ролики про быт незрячих людей из серии «Жизнь в темноте». - А еще есть видео, где вы поете Высоцкого на юбилейных вечерах, и это немножко не тот певец и бунтарь, к которому мы привыкли…  - Действительно, есть две разные точки зрения на то, как можно и нужно обращаться с творческим наследием Владимира Семеновича. Адепты говорят, что песни Высоцкого требуют того же нерва и тембра, что и у него. Надо кричать, рвать голос, петь навзрыд. Но, мне кажется, что песни нашего знаменитого барда настолько многогранны и глубоки, что достойны хороших интерпретаций, в том числе эстрадных, вокальных. Потом, у Высоцкого был как минимум баритон, а у меня тенор. Если я начну хрипеть и кричать, подражая барду, мои связки просто умрут.  Но, когда у нас в городе проходит фестиваль «Красноярск поёт Высоцкого», мы все, и подражатели, и те, кто переосмысляет его стихи и музыку, собираемся вместе на одной сцене и просто поём. - А с кем еще хотелось бы собраться на одной сцене? - Если честно, то благодаря конкурсу «Родники» случилось необыкновенное. У меня есть мечта: я бы очень хотел выступить на одной сцене с Олегом Михайловичем Газмановым на Красной площади. Поэтому, когда пришла новость о том, что я буду выступать на концерте «Родников» 4 ноября 2024-го года в Нижнем Новгороде и там точно будет Народный артист России Олег Газманов, я понял, что мечта понемногу начинает сбываться.   

Коммерсант по образованию, и поэт по призванию рассказывает, почему «мир придуман не так, как хотелось бы…» - Марина, признайтесь честно, авторская песня, с которой Вы вышли в финал конкурса «Родники», автобиографическая?  - Нет. Любой поэтический опыт, конечно, всегда опирается на то, что ты сам пережил, перечувствовал. В песне «Мир придуман не так» тоже есть частичка моей биографии: «Я учусь где-то между «четыре» и «пять» — это, наверно, про меня, но тоже отчасти: училась я еще хуже. Школу я очень не любила и до сих пор к ней отношусь осторожно. Если мне снится школа – ничего хорошего не жди. А вот всё остальное в песне, пожалуй, из общения в «Союзе офицерских жен, семей военнослужащих». Отрезок времени, который сейчас проживают эти женщины, это такой клубок жизни, который мы будем разматывать еще долго. Они живут от телефонного звонка до звонка, буквально. Позвонил муж или сын «оттуда» - живем и ждём следующего звонка. Не позвонил: надо что-то делать, поднимать командиров, куда-то ехать, искать. Мы совсем недавно закончили съемки видео «Этот флис тёмно-зеленый» с жёнами военнослужащих. Мне кажется, нет ничего пронзительнее, чем глаза этих женщин, которые ждут своих мужей, сыновей и для них пошив униформы, плетение сетей, сбор гуманитарной помощи – это еще и психотерапия, хоть какой-то выход из состояния отчаянного ожидания. - У вас в песне есть строчки про «штаб под Курском»… Вы же не знали, не могли знать, или поэт в России и правда больше, чем поэт? - Я могу только ответить словами из песни: «В этой жуткой войне ничего не понять, говорят все на матерном русском». Конечно, мне не дано предугадать, но я знаю, что все войны заканчиваются миром. Должны заканчиваться. А что касается творческого предназначения, не думаю, что кто-то говорит с миром словами поэтов и певцов. Хотя, да, что-то необъяснимое в природе творчества есть. Мои песни никогда не рождались между 9 и 10 утра, когда у меня в режиме дня записан «творческий подвиг». Песня для меня абсолютно самостоятельный продукт, и пишется она, когда ей самой захочется, надо просто не прозевать момент, когда эти всего-навсего 20 строчек уже сформулированных в голове мыслей, образов, оттенков сами запросятся в мир. - А как ваша песня попала в конкурс «Родники»? - Абсолютно случайно. Если честно, после того, как стала лауреатом Грушинского фестиваля в 2006-ом, не ищу побед на конкурсах. Теперь я уже член жюри «Груши» и мы собираем в этом году фестиваль в новом «городском» формате, «На Грушинской волне», в разных регионах. И кто-то из друзей, бардов предложил послать мою песню «Этот флис темно-зеленый» на конкурс «Родники», поскольку она вроде как «в тему». У нас был клип, я составила заявку и выложила его. А потом уж я подумала, что у меня там одна песня лежит, отправлю что-то свежее. Иван Вершинин, мой друг, профессиональный музыкант как раз сделал прекрасную аранжировку новой песни «Мир придуман не так», сам исполнил партию баяна, и песня заиграла новыми драматическими красками. Я ее выложила на Родники.сайт и благополучно об этом забыла. А песня, как оказалось, «полетела», задела за душу членов жюри. Когда пришла новость о выходе в финал, я, конечно, обрадовалась. Но, поймите, награды для человека творческого – не самоцель. Ну, вот, победил ты – а что дальше ты будешь делать с этой наградой, для чего она? - А вы что дальше будете делать? - Я как в анекдоте про кресло-качалку: если надоест сидеть, начну раскачиваться! Авторская песня – удивительный, щадящий человека жанр. В нём можно существовать, фактически, бесконечно, лет до ста без всяких проблем, было бы здоровье. Так что я буду продолжать сочинять стихи, петь, играть, участвовать в фестивалях авторской песни, а некоторые и организовывать. Авторская песня, как культурный феномен, меняется, уходит из кустов и с полян под крыши концертных залов. Это совершенно другой уровень звука и владения инструментами. «Пограничники», как мы их называем, работают сейчас на на стыке жанров, с эстрадной песней, роком, этникой, фольклором… Появляются и развиваются новые центры музыкальной жизни в стране и мне невероятно нравится, что я принимаю в участие в том, что сейчас происходит в Калининграде, Татарстане, Якутии и в лучшем городе земли — моей родной Тюмени. Мне нравится моя жизнь, я живу в какой-то гармонии с собой и принимаю себя такой, какая есть и даже такой, какой была лет в 15-ть с первыми песнями о любви. - Стыдитесь сейчас тех песен? - Вот еще! Песни, рожденные «в каморке что за актовым залом», конечно, сейчас выглядят наивными, но я их даже иногда исполняю на концертах, и люди их воспринимают вполне адекватно, как юмористическую иллюстрацию к биографии, школе, университету, где они писались. - А вы по образованию не музыкант? - У меня уникальная профессия, таких дипломов о высшем образовании, как у меня, в стране считанное количество. Дело в том, что делопроизводительница в Курганском государственном университете немного перепутала и вместо «специалист по коммерции» написала «коммерсант». Так что по образованию, полученному в лихие 90-ые, я коммерсант. А уже потом был Государственный университет управления в Москве и профессиональная работа по оценке собственности. Чем я, собственно, и занимаюсь в Тюмени. Но это уже совсем другая песня…

Финалист «Родников» рассказывает о том, что зашифровал в своей песне «Высота» Сергей, сложно поверить, что ты написал эту песню прямо в блиндаже. Неужели в экстремальных условиях так обостряются творческие инстинкты? - Когда сидишь в замкнутом пространстве бок о бок со своими боевыми друзьями, с которыми делишь последнее, вплоть до зубной щетки, поневоле делишься и творческими замыслами, поешь свои и чужие песни, подыгрываешь себе на гитаре. У меня и позывной был «Певец». В минутку затишья, конечно. Когда тебя давят танками, а у нас, парней из луганской Народной милиции в руках только автоматы, конечно, не до песен. Мы однажды не только песню записали с помощью смартфона, но и клип сняли. Более того, мы его еще с передовой и продвинули в соцсетях! Интернет был неважнецкий, я забирался на дерево, и как птичка, сидя на нём, уговаривал админов разных групп в социальных сетях разместить песню. Они мне называли цену, а я обычно отшучивался: «Как только нам за ленточку привезут банкоматы, мы вам сразу перечислим.» И админы говорили: «Ребята, никаких денег не надо, сейчас выложим вашу песню бесплатно…» Она набрала 3 миллиона просмотров, кстати. И это была не «Высота», которую сейчас прослушали более 4 миллионов раз! «Высота» сначала была написана на передовой в виде четверостишья, уже потом, после возвращения с фронта, я дописал куплет, придумал мелодию, гармонию. Но она еще долго лежала «в столе», потому что мне казалось, эта история понятна только тем, кто был рядом со мной. «Высота» и «Опора» это были точки, где стоял наш взвод из 202-ого стрелкового полка 2-ой мотострелковой бригады, а «Бриз» это был условный знак, что всё спокойно. Поэтому, когда я пою «Затихает бриз на моей высоте…» - это не про ветер в горах, а про конкретный курган на Харьковщине - Как «Высота» стала известна широкой публике? - Почти случайно. На «Тавриде.Арт» режиссер Любовь Чайка ставила спектакль «Вера.Надежда.Любовь». Это замечательный режиссер и уникальный спектакль, в котором уже приняли участие певцы Олег Газманов, Шаман, Ирина Дубцова…. Но год назад Чайке потребовался трек какой-то песни к спектаклю, и я дал ей послушать несколько своих песенных демоверсий. Среди них была и «Высота». Любовь сказала, что это потрясающая песня, мы сделали профессиональную аранжировку и у меня самого мурашки побежали, когда я ее спел. С тех пор, как люди услышали «Высоту», идет мощная обратная связь, все пишут, спрашивают, где скачать. Поэтому мой друг Сергей Чуйков, победитель прошлогодних «Родников», посоветовал послать песню на конкурс «Родники» этого года. Безусловно, я рад, конечно, что стал финалистом и выступлю на финальном концерте в Нижнем Новгороде 4 ноября. - Наверно, тут не обошлось без участия председателя жюри, Народного артиста России Олега Газманова, ведь вы даже его «Офицеров» пели вместе! - Ну, нет! Его «Офицеров» я пел еще тогда, когда толком не умел говорить! Мне было совсем мало лет, дома у нас был пылесос «Ракета» с такой круглой насадкой-щеткой и когда по телевизору пел Газманов, я мычал в свой колючий «микрофон»: «За Россию, за свободу до конца!». И вот год назад я где-то пошутил, что еще спою с Олегом Михайловичем, как на следующий день поступил звонок и предложение спеть вместе… - А ты вырос в музыкальной семье, да? - Наоборот! Отец – шахтер, 30 лет под землей, мама – делопроизводитель. Живем недалеко от Луганска в маленьком городке Лутугино.  По первому образованию я вообще инженер на транспорте, уже в зрелом возрасте закончил Луганскую академию культуры и искусства имени Матусовского как эстрадно-джазовый певец, а позже магистратуру в Консерватории имени Рахманинова в Ростове-на-Дону. В вокалисты я вообще попал случайно. Конечно, все время что-то пел дома, в 18 лет друзья подарили гитару, и я тут же начал сочинять песни. Потом случайно, за компанию, попал на прослушивание в ансамбль народной казачьей песни «Вольница». Сначала был на подпевках, потом начал солировать. У казачьей песни вообще сумасшедшая энергетика. Это чувствуешь, когда поешь «Когда мы были на войне…» или «Не для меня..» Затем я создал у нас в Лутугино при Дворце культуры свой ансамбль «Околица». Начались экспедиции, поиски народных песен, которые я, еще не зная нотной грамоты, расписывал точками на листочке. И вот тогда я понял, что мне, самоучке, надо учиться. Конечно, на какие-то пары по сольфеджио или гармонии в Ростовской консерватории, я просто иногда не успевал приехать из Луганска. В этом смысле, мне еще расти и расти. Но мне кажется в моих песнях есть душа и это чувствуют люди. Это главное. Вообще, после всего, что я пережил вместе с моими боевыми друзьями, многое кажется неважным. Со мной мои родители, собака Луганка, которая еще щенком вышла со мной из окружения. Есть руки и ноги, я живой и могу петь – и это уже счастье.