Музпоток

Промерзшая от холода в фуфайке рваной, От голода стояла чуть дыша, Дрожащею рукой едва держала плошку, Милостыню жалобно прося. Всего семь лет исполнилось малышке, Но тяготы войны коснулись всех, Уж год, как Ленинград стоит в блокаде, Год горя, смерти и безжалостных потех. Как гром средь неба ясного ворвался, В жизнь безмятежную счастливых горожан, Враг страшный, многочисленный, кровавый, Творящий зло, всеразрушающий тиран. Нет спасу жителям от горестной напасти, Зима и голод косят без разбору. И лишь молитва Матери дарует, Всем душам веру и бессмертную надежду. Худыми ножками поребрик отбивая, Малышка старческий на всех кидала взгляд, Мечтая о краюшке черненького хлеба, Не для себя, для младшеньких ребят. В сыром подвале, полурухнувшего дома, Сиротки прятались уже без счета дней, И лишь сестра для них была опорой, Отца и мать мальчишки созерцали в ней. Прошли года – уж больше полувека, На площадь вышел дряхлый старичок, Ему девчуха в новой гимнастёрке, В ладонь краюху черную кладет. И задрожали на висках морщины, Сползла улыбка с доброго лица, Сестрёнку храбрую вдруг вспомнил тот мужчина, И побежала по щеке слеза.